В Даурии дикой пустынной
Отряд воеводы идёт,
В отряде том поступью чинной
Великий страдалец бредёт.
Жена с ним и малые дети
Изгнание вместе несут,
За правую проповедь в свете
Жестокий им вынесен суд.
Не солнце над ними сияет,
Не радостный отдых их ждёт –
Мороз до костей пробирает,
И голод по нервам их бьёт.
Вот стонет жена, голодая,
И силы кидают её,
И дети к ней жмутся, рыдая…
Пеняет она на житьё:
«Петрович, да долго ль за правду
Изгнание будем нести?
Ужели не встретим отраду
И долго ли будем брести?»
«До самыя, Марковна, смерти, –
Ей скажет Аввакум-борец, –
До самыя, Марковна, смерти,
Когда мой наступит конец!»
«Бредём ин, Петрович, о, Боже!» –
Вздохнувши промолвит жена.
Должно быть, ей правда дороже
Покоя, здоровья, и сна.
И ветер в Даурии дикой
Унылую песню поёт,
И отзвуки речи великой
В Россию он смело несёт.
И речи той с ужасом внемлют
Гонители правды святой,
Но с радостью в сердце приемлют,
Кто верит заре золотой.